В Северном Ледовитом

У нашего басиста Паси на шее висит цепочка с кодовым замком. На мой вопрос «Зачем?» он ответил, что в детстве по дурости повесил её, накрутил какие-то цифры, а сам кода не знал. Вот с тех пор и висит. Между тем, я уже публиковал все возможные варианты кода для трёхзначного кодового замка — их не так много. Но он говорит: «Ладно, я привык уже».

    Немолодой мужик в галстуке, находящийся здесь с самого начала нашего выступления, дал нам 10 евро (получилось по 2 на брата). Сказал, что сегодня у него двадцать лет со дня свадьбы.
    Ещё один мужик затеял драку. Две официантки оттащили его от жертвы, а его медведеподобных размеров приятель обнял его, так что он уже не мог давать волю своей активности.
    Через час заканчиваем.

    Навеяно воспоминаниями wildcat78 о памятнике Маяковскому.

    Балкон, с которого виден памятник, вызывает ностальгические чувства и у меня. Каждый раз, когда прохожу мимо, задираю голову. И вспоминаю, как мы укрепляли на этом балконе ракетную установку. Задавали направление — точно на Маяковского. Разматывали провод, запирали балконную дверь, прятались за шкафом и нажимали кнопку. Проходило какое-то время, нужное для разогрева двигателя. Затем короткий хлопок. Мы, обгоняя друг друга, выскакиваем из-за шкафа, бежим к балконной двери, пытаемся разглядеть в воздухе хвост пущенной ракеты. Разумеется, не видим: ракета летит быстрее, чем мы выскакиваем из-за шкафа. Мы даже не знаем, перелетела ли она через [улицу] Некрасова или упала прямо под балконом. Пытаемся разглядеть поверхность тротуара. Прямо отсюда — с балкона пятого этажа.
    — Очки! — кричит Олег.
    — Что? — не понимаю я.
    — Там, внизу! — Олег срывается с места, бежит в комнату, на лестницу, в лифт, нет, лифт — долго, быстрее по лестнице, выскакивает на улицу, хватает, назад в подъезд, по лестнице, в коммунальный коридор, в комнату, на балкон.
    Фуф. Одно стекло чудом цело, другое — вдребезги.
    Что было дальше — не помню. :)

* * *    Помню набеги, которые мы совершали на милицейскую свалку, отделённую от памятника Маяковскому каменной оградой, которую раз в пять лет заново штукатурили. Впрочем, на милицейской свалке не было ничего интересного, кроме двух разбитых «Жигулей», поставленных одна на другую. Интересное было чуть дальше — на свалке телефонной («на телефонке»). Но она хорошо охранялась. Чтобы туда попасть, нужно было договариваться с вахтёром. И Олег договаривался! Вахтёр (или вахтёрша) уходила, а затем возвращалась с огромным тюком разноцветной проволоки или ещё чем-нибудь ценным…

    Хм. Про трампарк, пожалуй, пока не буду рассказывать (тем более, что и к Маяковскому он не имеет отношения).